Дроздов Валерий порадовал новыми сведениями из истории Тайшетского района. На этот раз прислал электронную версию книги воспоминаний Маценко П.А. «Записки хирурга» (1984 г.). Оказывается, Петр Александрович некоторое время работал хирургом в с.Тайшет и оставил любопытные сведения. И, учитывая современную пандемию коронавируса, интересен его рассказ об эпидемии сыпного тифа в Тайшете:
«Село Тайшет, ставшее в начале века узловым пунктом бассейна реки Бирюсы, в первые годы Советской власти было переведено в разряд рабочих поселков, а с 1925 года это административный центр только что образовавшегося Тайшетского района. Восемнадцать тысяч жителей насчитывал Тайшет в начале 30-х годов.
Больницу я отыскал на окраине, городка. Она была построена в березовой роще — место вполне подходящее. На все палаты тридцать пять коек. Небольшая операционная. Заразный барак отдален от основного корпуса железнодорожным полотном, Есть отдельная амбулатория. При больнице три врача: хирург, терапевт и акушер-гинеколог.
Снова я с головой окунулся в знакомые мне будни. Поле хирургической деятельности, оставалось для нас все еще тесноватым. Мешало развернуться многое. Например, отсутствие лабораторий и рентгена. Отсутствовали ассистенты. Поэтому в основном производились лишь неотложные операции.
Работы, впрочем, хватало. Приходилось посещать больных на дому и выезжать в район для оказания экстренной помощи. Много времени отнимала административно-хозяйственная работа. Надо было заготавливать дрова, чинить и штопать больничные корпуса и заботиться о питании больных, а с ним-то и было трудно. Служащим и рабочим все еще выдавался паек по карточкам. При больнице пришлось организовать подсобное хозяйство. Сеяли рожь, пшеницу, овес, выращивали овощи
В такой обстановке и вспыхнула эпидемия сыпного тифа в 1932 году. Это было тяжкое испытание. Больничный персонал буквально валился с ног. Все было за; бито больными, которые десятками с высокой температурой ежедневно поступали к нам не только из Тайшета, но и с железнодорожной станций; где заболевших снимали с поездов.
По приказу Иркутского крайздравотдела меня назначили чрезвычайным уполномоченным по борьбе с тифом, Я делал все, что мог, а эпидемия продолжала свирепствовать, Полностью занята вся больница, забит заразный барак, полна амбулатория, под госпитализацию отдана школа, но помещений все равно не хватает.
Приехали спецбригады, скомплектованные из врачей и просто медицинских работников. Из Иркутска и Канека завезено изрядное количество больничного белья, халатов, одеял. Нам помогают. Но с повестки дня не сходит все тот же кошмарный вопрос — где размещать больных? Казалось, сама природа сжалилась над нами. Май выдался теплым. Принято было решение раскинуть палатки, чтобы размещать в них больных, которых поступало все так же много, хотя с наступлением тепла эпидемия, по установившимся понятиям, должна была пойти на убыль.
Тиф на этот раз протекал в особо тяжелой и затяжной форме. Видимо, сказывалось недоедание. Болезнь обычно начиналась внезапно, температура повышалась’ до сорока одного и даже до сорока двух градусов, на высоких пределах держалась две—три недели, вытягивая из организма последние ресурсы сопротивляемости. Больным приходилось плохо. Они теряли сознание, у многих появлялись признаки психоза. Иных приходилось привязывать к кроватям, чтобы избежать непоправимых последствий.
Как-то раз при очередном обходе я задержался возле одного больного. Меня поразили его страдающие глаза на впалом, давно небритом лице. Я не успел сказать и слова, когда сопровождавшая меня сестра вскрикнула, отшатнувшись, а сам больной с легкостью сумасшедшего спрыгнул с кровати, пал передо мной на колени, дико закричав:
— Доктор, спасите!
Спасать, однако, пришлось себя, потому что в следующий момент больной подпрыгнул и кинулся меня душить. Вырвался я с трудом, оставив изодранный халат в руках обезумевшего тифозника, сразу обо мне забывшего и кинувшегося бежать к забору. Пока его настигли, пока успокоили, он успел всех взбудоражить и сам себя ударил по голове кирпичом.
Лишь в июне эпидемия пошла на убыль, и к августу мы сумели ее ликвидировать.
Каких трудов стоило привести в порядок нашу боль* ницу! Тем не менее осенью мы все же сумели убрать урожай пшеницы, на своем участке выкопать картошку и заложить в хранилище овощи. Жизнь опять вошла в колею. Я оперировал, делал обходы, принимал участие в амбулаторных приемах, на мне же лежал целый комплекс других обязанностей, включающих посещение больных на дому, заботу о заготовке дров и фуража для лошадей, словом, как в пословице: и швец, и жнец, и на дуде игрец.
Была еще одна сторона: я не только записывал свои наблюдения, но мечтал их когда-нибудь обобщить. Это побуждало меня думать о научной деятельности, хотя было совершенно ясно, что в той засасывающей трясине забот, в которую мне приходилось погружаться почти с головой, надеяться на что-то серьезное было просто немыслимо. Как это ни казалось мучительно, приходилось довольствоваться тем, что есть. Все же работа меня не тяготила. Я был благодарен судьбе. Так по сему и быть. Однако нет-нет да пронзала острая боль: годы уходят.
И вот однажды получаю из крайздравотдела пакет. Распечатываю, читаю и чувствую, как сильно начинает биться сердце. Неужели то самое… Крайздравотдел сообщал, что в Иркутске объявлен конкурс на замещение должности, ассистента кафедры госпитальной хирургии. Предпочтение отдается работникам периферии. Взвесив свои возможности, я грешил рискнуть, собрал документы и подал в Конкурсную комиссию. Потянулись дни ожидания.. И вот, наконец, ответ. Из пяти претендентов я оказался тем самым счастливцем, которого сочли возможным зачислить на должность ассистента.
В ноябре 1933 года я выехал в Иркутск, зная, что буду работать под руководством профессора Шипачева. Положительно мне везло. В тридцать три года сделаться ассистентом — для меня это значило многое…».
Хирург Маценко П.А. – участник войны против Милитаристской Японии 1945 г. Имеет награды, в том числе и орден Красной звезды. Его воспоминания о боевых событиях помогают понять следующее. По сведениям сайта Подвиг Народа выяснено, что боевыми наградами за период 199 — 1951 гг. было награждено 5350 тайшетцев (это не окончательная цифра, сайт продолжает публиковать имена награжденных) , из них 2333 человека награждены были в 1945 г. , что составляет 43.6 % от числа всех награжденных. В 1945 г. было награждено больше чем за все предыдущие годы, в 1944 г., например, 1773 человека. А 1945 г. это четыре месяца войны… Почему столько наград? Понятно, война заканчивалась и враг сопротивлялся всеми силами в больших и малых сражениях и боях, но мастерство советских солдат и офицеров повысилось, за долгие годы войны они были достойны большого числа наград… И не еще один фактор, повлиявший на количество наград в 1945 г. , – это война с милитаристской Японией. Она продолжалась всего лишь месяц — 9.08. — 2.09. 1945 г. Советские войска Забайкальского фронта совершили труднейший переход через хребет Большой Хинган и степи Монголии.
Прочтем выписки из наградных листов нескольких фронтовиков:
– Бурмакин Николай Григорьевич, русский, 1924 года рождения, член ВЛКСМ с 1942
года. В Красную Армию призван Шиткинским РВК в 1942 году.
Выписка из наградного листа: «В период боевых действий против японских захватчиков,
с 9 по 28 августа 1945 года, в трудных условиях форсирования Большого Хингана, проявил мужество и отвагу. Сумел сохранить свое оружие в отличном состоянии. Сохранил силы и бодрость»;
– Герасимов Иван Степанович, уроженец села Короленко Тайшетского района, русский,
1924 года рождения, член ВЛКСМ. В Красную Армию призван Нижнеудинским РВК в 1942 году. … совершил 1200 километровый марш в трудных условиях горной и пустынно-безводной местности. Провел свое орудие по бездорожным горным хребтам. Проявил заботу о сохранении боевой техники. Достоин награждения медалью «За боевые заслуги»;
– Гидров Нури Мамедович, русский, 1924 года рождения, член ВЛКСМ с 1944 года. В
Красную Армию призван Тайшетским РВК 6 апреля 1944 года. Выписка из наградного листа: «В период совершения длительного и многокилометрового марша по грунтовым дорогам, с 3 июня по 17 августа, показал себя дисциплинированным, выдержанным и проявил исключительную выносливость. Служил личным примером для своих товарищей».
– Гизатулин Петр Михайлович, татарин, 1925 года рождения, член ВЛКСМ. В Красную
Армию призван Шиткинским РВК в 1943 году. Выписка из наградного листа: «Участник перехода через Большой Хинган и освобождения Манчжурии. Своей твердостью в выполнении поставленной задачи показывал пример всем бойцам своего подразделения».
Приказом по 80 мотострелковому полку 57 мотострелковой Краснознаменной дивизии
№ 01/н от 12 сентября 1945 года снайпер красноармеец Гизатулин Петр Михайлович награжден медалью «За боевые заслуги».
– Жуков Николай Лаврентьевич, русский, 1925 года рождения, беспартийный. В
Красную Армию призван Тайшетским РВК в 1943 году. Выписка из наградного листа: «В бою за город Манчжурия, заменив наводчика, умело организовал огонь по отступающему противнику. В трудных условиях безводной степи веселой солдатской шуткой увлекал за собой остальных бойцов». Приказом по 892 стрелковому полку 298 стрелковой дивизии 36 Армии Забайкальского фронта № 07/н от 11 сентября 1945 года помощник наводчика станкового пулемета ефрейтор Жуков Николай Лаврентьевич награжден медалью «За боевые заслуги».
Как видим, многие участники войны с Японией , как эти четверо тайшетцев и шиткинцев, награждались не за уничтоженных врагов, не за подбитые танки, сбитые самолеты. А за марш через Хинган в тяжелых природно – климатических условиях с сохранением вверенного оружия и боевой дух, помощь товарищам. Вероятно, это были тяжелые условия, которые скупо упомянуты в наградных документах… Нам , не воевавшим, требуется хорошее воображение и знание географии чтобы понять это.
И еще воспоминания самих фронтовиков, тем более военврачей, которым был Петр Александрович:
Жара становится невыносимой. Хочется пить. Мы как-то не подумали что нам понадобится Н2О. Ехать каких- то 40 км. Пехотинцы идут не только колоннами. Все чаще попадаются одиночки. Кроме винтовок и подсумков, набитых патронами, на них: еще скатки шинелей. У многих вещевые мешки. Полная выкладка. Выбившиеся из сил просят хоть немного подвезти на машине. Несколько раз нас останавливают, указывая на лежащего поодаль товарища, —тепловой удар. Молят отлить хоть глоток воды. Где надо, оказываем помощь.
Километрах’ в пяти от границы получаем, наконец, команду свернуть, добираемся до распадка и изо всех кабин высыпаем к .тощему ручейку. Команда «развернуть госпиталь!» Устанавливаем, палатки, операционную, кухню. В четырех палатках устраивается персонал.
Войска на наших глазах безостановочной лентой текут по дороге. Сразу включаемся в работу. Нам доставляют первых раненых: попавших под автомашину или танк, получивших ранение в пробке, но больше, всего тех, кто потерял сознание от солнечного удара. К вечеру госпиталь был переполнен. Из хирургического он превратился в многопрофильный, поскольку оказался впереди…».
Петр Александрович Маценко родился в 1899 г. на станции Тулун Восточно-Сибирской железной дороги в семье стрелочника. Окончил рабфак, затем в 1927 г. медицинский факультет Иркутского государственного университета. В течение 5 лет работал в районных больницах Иркутской области. В 1933 г. проходит по конкурсу на должность ассистента, затем доцента госпитальной клиники университета, где защитил докторскую диссертацию на тему «Острый аппендицит». Петр Александрович обладал высокой техникой оперирования, сутками не выходя из клиники.
В годы Великой Отечественной войны П. А. Маценко сначала был ведущим хирургом тылового госпиталя в Забайкалье, а во врем войны с Японией — полевого. В экстремальных условиях он провел 5 тыс. операций, за что был награжден орденом Красной Звезды и боевыми медалями. Многим раненым хирург П. А. Маценко даровал второе рождение. Вспоминая о военной поре в книге «Записки хирурга» (1984 г.), он писал: «Я сам под Хайларом оперировал 48 ч подряд, хотя утверждают, что такое невозможно. Заблуждение. Врачебная практика вырабатывает колоссальную выносливость. Вообще в практической деятельности госпиталей обнаружились беспредельные возможности человеческого организма».
Гражданская война, эпидемии, служба в армии с 1941 г., война с Японией, медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», медаль «За победу над Японией», орден Красной звезды, 47 лет врачебной, административной и научно-практической деятельности доктора медицинских наук, заслуженного врача России, таковы лишь общие вехи жизненного пути заслуженного человека.
