Уже не первый год пытаюсь найти другие, уточняющие и дополняющие, сведения об этом человеке. Почти безуспешно: вроде бы он с 1910 года рождения, есть люди свидетельствующие, правда, с сомнением о его жизни в Полинчете или Кадарее , есть вроде бы купившие у него квартиру Тайшете, а он переехал в другую, якобы на Транспортной; вроде бы была у него жена Геева дочь Люба…
Копия статьи Ю.Кожева в районной газете за 1986 г. – прилагаем
Селезнев Е.С.
“Твои люди, Тайшет!
Для поляков битва под Грюнвальдом значит тоже, что для русских Куликовское сражение. Поэтому одним из почетнейших военных знаков доблести и отличия в Польше считается “Знак Грюнвольда”. На страницах истории Польши и России записано немало имен русских, отстаивавших независимость соседнего государства, и поляков, плечом к плечу с русскими и советскими солдатами сражались против всех врагов славян. Подполковником царской армии, женившемся на полячке, был отец Рамуальда Ивановича Лунёва, нашего земляка. И если, независимо от личностных взглядов, Лунёв-старший, верный присяге, был исполнителем монархической власти угнетавшей Польшу, то Рамуальд Иванович, и не помышлявший о военной карьере, был призван самой страшной из войн не только спасти свою Родину от фашистской чумы, но и дать свободу всем странам Европы, куда ступил сапог советского солдата. Быть верным своему народу, Отчизне, завещал ему отец, боевой офицер, всем существом принявший дело революции, скончавшийся на посту директора Челябинского тракторного завода.
Всю войну в рядах пехоты прошел Рамуальд Иванович Лунев, перенес четыре тяжелых ранения, сохранил честь советского офицера в плену, заслужил ратным трудом четыре ордена Красной звезды, два ордена Боевого Красного знамени, два ордена Отечественной войны lI степени и один l степени. И вот спустя четыре с лишним десятилетия после победного дня 9 мая 1945 г. , тайшетцу, подполковнику запаса Рамуальду Ивановичу Луневу военный атташе при польском посольстве в СССР прислал сразу пять высших военных наград: кроме “Знака Грюнвальда” (на снимке крайний справа), это серебряные медали “Крест заслуги” (вторая, первая была вручена на фронте), и “Заслуженным на Поле Славы”, медали “Победы и Славы”, “За Одер, Ниссу, Балтик”, Рамуальд Иванович скромно и нехотя как-то заметил, что раньше то боевые награды не умещались на праздничном пиджаке, а теперь и вовсе.
Когда в прошлом месяце работник райвоенкомата майор Дудашкин вручал Луневу польские награды, ветеран как будто стряхнул с себя годы, и по военному бодро произнес “Служу Советскому союзу!”. Он и сейчас служит делу мира на земле всем своим примером, свей своей биографией солдата.
А началась она в 1936 г. срочной службой недавнего студента Ленинградского горного института в одном из морских погранотрядов Тихоокеанского флота. Образование определило его службу сигнальщиком – зрением и слухом военного корабля , когда даже чуть неверный жест или недостаточное внимание могут полностью исказить смысл сообщения. Рамуальд Иванович еще расчитывал закончить институт экстерном , но в его судьбу, как и в судьбу всего советского народа, жестоко вмешалась война. Сначала с буржуазной Финляндией. В сороковом Лунев служит на Балтфлоте. В сорок первом фашистское нападение застает его на Северном флоте в Архангельске. В августе 1942 года Лунев в составе 42-й бригады морской пехоты снимается с кораблей и уходить воевать на суше. В самом пекле – под Сталинградом. Все знают что значили для фашистов черные бушлаты морских пехотинцев штурмующих врага. Младший сержант Лунев к концу трех первых дней боев сжигает вражеский танк и получает первое офицерское звание младшего лейтенанта и первую награду орден Красной звезды. Тогда же он уходит в армейскую разведку, куда зачисляли исключительно добровольцев. С тех пор почти до самого конца войны Луневы часто приходилось расставаться со своими документами и наградами, сдавая их для выполнения сложных задач разведки, а потом …служа в польской дивизии имени Тадеуша Костюшко.
В декабре 1942 г. водном из разведрейдов Лунев был тяжело ранен. После госпиталя Рамуальд Иванович был направлен в школу “Выстрел”. И опять военная необходимость прерывает учебу – Лунева, не позволив ее закончить, направляют в формирующуюся польскую дивизию инструктором, или, как теперь называют, военным специалистом. Надо ли говорить , что для такой работы тщательно отбирались самые достойные воины? Под Рязанью советский офицер Лунев принял под командование польский пехотный батальон, теперь уже в звании поручика. Он имел право и пользоваться им носить боевые награды, но документы были вновь сданы , а на нем ладно сидела форма польского офицера.
Вновь созданное соединение польских патриотов, “честных поляков”, как называла Армию Людову Ванда Василевская, приняло боевое крещение под Ленино в Смоленской области. И вновь поручик Лунев был ранен. Опять госпиталь, опять в строй. Форсировал Буг, и брал штурмом Люблин Лунев уже капитаном , 25-летним командиром полка.
Газетный материал просто не в состоянии уместить все перипетии фронтовой жизни Рамуальда Ивановича. Но об одном эпизоде, со слов его самого, я хочу рассказать. Вспоминал о том Рамуальд Иванович с улыбкой: “Велика Россия – а и в ней тесно!”. Забегая вперед скажу, что в Сибири Лунев обосновался по настойчивой рекомендации врачей, считающих , что для всех его ранений необходим только здоровый сибирский климат. Здесь в Тайшете, случайная встреча напомнила ему фронт. Воюя в 39-й гвардейской дивизии, Лунев впервые столкнулся с сибиряками. С недоумением молодой офицер обнаружил, что глубоко был неправ и своем предвзятом отношении к сибирякам. Он почему-то считал, что это выходцы из семей сосланных в Сибирь, мягко говоря, непорядочные люди, и положиться на них опасался. Но сибиряки оказались самыми стойкими , самыми надежными солдатами, в полном смысле слова замечательными людьми. С ними он и предпочел ходить в разведку.
Как-то раз, как часто это бывает – по нелепости, в городе Сарна его разведгруппа попала в плен. Все были в “гражданке” с поддельными документами, но все же в Луневе немцы сразу определили офицера . Лунев, естественно, доказывал обратное, но в избе, где его допрашивали , за занавеской стоял молоденький парнишка, которого группа взяла с собой , чтобы перевести за линию фронта, к своим, и он испугавшись за свою жизнь, рассказал немцам о группе и Луневе все, что успел узнать. Рамуальд Иванович и сейчас в недоумении вспоминает, что его не били , мало того угощали вином и закусками, получив из Ровно приказ доставить его туда живым и в добром здравии. Но по дороге в ровно машина , в которой везли Лунева, была остановлена засадой ОУН-овцев, конвоиры Лунева тут же были расстреляны, а его самого люди Бандеры начали уговаривать перейти к ним на командную должность , учитывая его армейский опыт. Для начала поселили его у красавицы-артистки, вышедшей замуж за немецкого офицера, принуждали к сотрудничеству …и угрозами. А потом опять же помогли перейти за линию фронта. Но тут же начались испытания , уже проверки со стороны СМЕРШа. Но все обошлось. А спустя долгие годы в Тайшете, в гости к Луневу зашел сосед и, смутившись, поспешно ушел увидев на щеке соседа приметный пулевой шрам. А Луневу вспомнились у соседа выразительные глаза того самого парнишки. Кто старое помянет…Это не было всепрощенчеством, хотя жена соседа просила никому не говорить о том эпизоде. Рамуальду Ивановичу и тогда, в военные годы, и сейчас было просто жаль мальчишеского слабодушия.
Уже в конце войны, в марше на Прагу в составе войск Конева, Рамуальд Иванович был ранен в четвертый раз и опять не легко. Теперь он уже не вернулся к строевой службе, назначили комендантом сначала города Бытомь, а потом в Катовице, затем еще в одном городе на чехословацкой границе. До 1946 г. инвалид войны, подполковник Лунев не снимал армейского мундира, хотя и пробовал писать рапорт о демобилизации – не отпускали. А потом боевой офицер был приглашен на работу в органы милиции. Сменился только мундир, но гвардейский офицер был по-прежнему на передовой…
И вот польские боевые соратники разыскали в далеком сибирском Тайшете своего брата -жолнежа и переслали ему воинские награды Польской Народной Республики . Сразу пять. Рамуальд Иванович Лунев и сейчас, на пенсии, все же в строю….Он в строю и на встречах со школьниками, в трудовых коллективах. Он живая , горькая и гордая наша память о страшной второй мировой.
Ю. Кожев.