Валентина Сергеевна Кайнова
«ОЗЕРЛАГ – особый лагерь, печальная страница в истории Тайшета.
С разрешения автора статьи внесем справку: время существования Озерлага декабрь 1948 — март 1951 как особого лагеря для осужденных к лишению свободы по ст.58 УК; далее существовал как обычный ИТЛ МВД СССР ; шахматы из хлеба, как экспонат вставки, не имеют отношение к истории Озерлага — ЕС.
Такое время было, суровое и непредсказуемое, когда можно было схлопотать срок за невзначай брошенное слово.
Об этом и о много другом рассказывает постоянно действующая выставка «Озерлаг: люди, события, факты» в районном краеведческом музее. В экспозиции более шестидесяти портретов узников, их документы, письма, открытки, фотографии. Большинство осуждённых – представители научной и творческой интеллигенции, военные, немало рядовых рабочих и крестьян.
– Это одна из интересных постоянных композиций, она пользуется популярностью у людей разного возраста, но в основном у старшего поколения, –рассказывает Виктория Васильева, директор районного краеведческого музея. – Интересуются личностями, которые отбывали здесь наказания, их биографией, подлинными вещами. Естественно, как любая экспозиция, она периодически пополняется. Иногда приносят очень интересные предметы, присылают достаточно редкие документы.
Некоторое время назад к ним обратилась москвичка Ирина Поздышева. Брат её деда, Леон Иванович Щербо, с 1937 по 1947 годы находился в Тайшете в заключении. В семье сохранились уникальные шахматы, выполненные осужденными, и она готова передать их в дар музея, а также письма, документы, фотографии, относящиеся к тому времени.
Естественно, музейщики связались с ней по одному из мессенджеров, детально обсудили все вопросы.
Женщина также сообщила, что к ней поступали запросы из других музеев, но она твёрдо убеждена, что памятные вещи близкого человека их семьи должны храниться в городе, месте печальногозавершения его земного пути.
Когда зашёл разговор о доставке, сотрудники музея остановились на почте России: удобно и не проблематично. Но москвичка наотрез отказалась, аргументируя возможной потерей посылки. И написала, что приедет сама.
Ирине Сергеевне Поздышевой слегка за восемьдесят. Но сей возраст – не про неё. Человек она активный, мобильный, кандидат медицинских наук, Заслуженный работник здравоохранения Российской Федерации, ветеран НИИ скорой помощи имени Склифосовского.
Как выяснилось, о Тайшете она знает с детства, в их семье всегда тепло и почтительно говорили о Леоне Ивановиче. И особо подчёркивалось, что он оказалсяв Сибири не по уголовной статье, а по политической,и мужественно переносил все тяготы судьбы, не растерял человеческого достоинства, не сломался.
История семьи Щерба уникальна. Их прадед храбро сражался во время Русско-турецкой войны,награждён Георгиевским крестом.После гибели Александра Второго (в 1881 году) для охраны Зимнего дворца была сформирована специальная команда из воинов, особо отличившихся в военных компаниях. В неё и был направлен служить унтер-офицер Иоан Щерба. Родились сыновья Люциан и Леон.
Младший окончил гимназию и юридический факультет Петербургского университета. В1919году устроился заведующим делопроизводством – сначала в Управление Октябрьской железной дороги, позже – в Трамвайно-троллейбусное управление, где познакомился с женой.
Старший, Люциан, женившись, переехал с семьей в Полтаву, на родину супруги. Здесь у неё остались от родителей два дома и небольшой кирпичный завод. Подрастали три дочери. После революции завод национализировали. Лишившись средств существования, и чтобы как-то содержать семью, Люциану удалось поступить чертежником в небольшую контору.
У каждого из братьев к тридцати годам сложилась своя, непростая жизнь, далёкая от политики. Даже фамилию они писали по-разному: Люциан – Щерба (правильно), а Леон – Щербо (объясняя это ошибкой в паспорте).
Летом 1937 года Люциан Иванович в Полтаве был арестован как враг народа и осуждён на 15 лет без права переписки «за связь с иностранной разведкой», в дальнейшем стало известно, что это означал расстрел. На запрос жены был получен ответ «Умер в тюрьме».
Леона Ивановича арестовали в Ленинграде спустя несколько месяцев – в октябре 1937 года и приговорили к десяти годам лишения свободы с правом переписки, а это давало хоть какую-то надежду. Его отправили отбывать наказание в Тайшет. На лесоповале он отморозил четыре пальца на правой кисти, а воспаление легких осложнилось туберкулёзом.
В больнице оказались хорошие люди, его не только вылечили, но и дали возможность экстерном пройти фельдшерские курсы.
Среди врачей вольнонаёмных встретился замечательный человек – Леон Генрихович (видимо, одинаковое редкое имя сблизило их). Они подружились,и он помог товарищу по несчастью остаться работать в больнице.
Несмотряна вспышки туберкулёза, ухудшавшее состояние, Леону Ивановичу удалось дожить до освобождения в октябре 1947 года. Но пережитые волнения привели к очередному обострению болезни: умер он в больнице Тайшета 22 февраля 1948 года, через четыре месяца после того, как стал свободным гражданином. Был предан земле на городском кладбище.
Кто и когда осужденные подарили ему шахматы, нам уже не дано узнать. Выполнены они из хлеба и краски в турецком стиле, просматривается восточная символика. Работа достаточно искусная и кропотливая.
В 1945 году врач больницы Леон Генрихович привез их в Ленинград жене Леона Ивановича. В дальнейшем она передала их племяннице Анне Щерба, единственной оставшейся дочери Люциана Ивановича (средняя умерла в 16 лет от туберкулёза, старшая – во время войны вместе с двумя детьми была расстреляна немцами).
Через восемьдесят лет шахматы вернулись в Тайшет, как память обо всех, незаслуженно репрессированных людей.
Уважительно и бережно описываетисторию своей родословной Ирина Сергеевна Поздышева. Аристократическая семья стойко перенеславсе перипетии жизни, достойно прошла тяжелое бремя испытаний, с пониманием отнеслась к происходящим переменам и событиям в стране.
Она посчитала своим долгом посетить Тайшет. У памятного камня, посвященного жертвам политических репрессий, возложила цветы.
К сожалению,данных о месте захоронения Леона Щербосотрудники музея не нашли.
– Мы очень тепло с ней пообщались, пили чай, беседовали. Женщина она мудрая, открытая, душевная, уехала в тот же день, – говорит Виктория Андреевна. – Едва села в поезд, как тут же стала нам писать, благодарить за гостеприимство.
Тысячи километров, семь дней в пути (туда и обратно), ради нескольких часов в Тайшете, чтобы поклониться земле, где обрел вечный покой дорогой и близкий их семьи человек. Память о нём светло и нежно она пронесла через всю жизнь.
