![]()
В. Буртовой
Мостовики
1.Риск — благородное дело
Когда была установлена очередная плоскость пролетного строения, вдруг подул сильный ветер. Под его напором эта двадцативосьмитонная громадина могла упасть с опор, и все пошло бы насмарку. Мало того, что пропал бы даром труд мостовиков, когда они несколько дней старательно собирали на берегу будущий мостовой пролет, представляющий собой листы железа больших размеров, соединенные между собой металлическими пластинами с помощью болтов, падение обернулось бы большой бедой. Проломив лед, многотонная конструкция оказалась бы на дне реки.
Чтобы этого не случилось, необходимо было срочно ставить вторую плоскость пролета, соединить ее с первой, и тогда никакой ветер не будет страшен. Не так уж много времени занимает их установка, но это тогда когда погода тихая, безветренная, а попробуй поднять многотонную громадину на высоту более десяти метров, установить ее на бетонные опоры и, самое главное, закрепить намертво. И все проделать быстро, точно и надежно. А ветер дует все сильнее и сильнее. Раскачать поднятую двумя мощными японскими «КАТО» плоскость может так, что не только краны перевернутся, но и опорам достанется. И это не самое страшное. Технику отремонтируется, конструкцию можно заменить другой, , а вот как с людьми, если что случится во время монтажа при таких условиях. По технике безопасности ни о каких монтажных работах нельзя и думать. Ведь риск-то огромный. Однако жизнь вносит свои поправки и коррективы в инструкции. Оставь незакрепленной плоскость пролетного строения, как пить дать, упала бы она. Ущерб, задержка и другие неприятности.
Долго думать времени погода не оставила. Бригада мостовиков взялась за дело. Рисковые парни, надо заметить, эти строители мостов. А бригадир в особенности. Горячий, темпераментный южанин. Грузин по национальности, Муради Гурамович Кервалидзе- бамовец с многолетним стажем. За тридцать лет построил много мостов и все почти — на Байкало-Амурской магистрали. А там бывало и посложнее, и потруднее. Ветра не сравнить со здешними. Поэтому бригадир , посоветовавшись со своими мостовиками, решил рискнуть.
Все закончилось благополучно. Вторая плоскость заняла свое место, обе многотонные «железяки» скрепили между собой. Когда монтажники, которым выпала, пожалуй, самая тяжелая работа на верхотуре, закрутили последние гайки и спустились на лед, все, кто оставался внизу, облегченно вздохнули.
Еще издали видно было, что строящейся мост, отстоящий на несколько десятком метров вверх по течению реки Бирюсы от старого, заметно «вырос» в длину. Совсем немного осталось мостовикам, чтобы выйти на противоположный берег реки. Неполных два пролета. И покинут они лёд, начнут устанавливать последние опоры на суше.
«Засекреченный объект»
В этот день, когда мы подъезжали к Шелеховскому мосту, ни наверху, ни внизу никого не было. «Снова прокол», – подумалось нам. – В предыдущий приезд никого не застали и сейчас уйдем не солоно хлебавши».
Однако бригада мостостроителей (себя они называют мостовиками) из мостоотряда №106 «Мостострой» №9 не сидела в теплом вагончике, «высиживая » положенные часы. Опять дул, хотя и не сильный февральский ветер, но монтаж моста он все-таки застопорил. В очередной раз подверг людей опасности, как это было описанном выше эпизоде, бригадир не стал, не имел на это права. Да и работы на берегу хватило всем, простой им не грозил.
Шла сборка полотна пролетного строения. Каждый занимался своим делом, праздношатающихся в бригаде не бывает.
Те, кому приходилось бывать в Шелехово, знают в каком плачевном состоянии находится деревянный мост через реку Бирюсу, которое разделяет село надвое. Этот населённый пункт – не единственный в этих краях. В несколько леспромхозовских поселков, в три колхоза можно попасть только по этой дороге из районного центра. Самая большая водная преграда на трассе – Бирюса, мост через которую построенный давным-давно, пришел в полную негодность, и ездить по нему стало опасно. Поэтому и закрыли его районные власти два года назад, а пока решался вопрос о строительстве нового , открыли паромную переправу.
Надо отдать должное районному Совету народных депутатов: в прошлом году бригады мостоотряда, закончившие строительство автомобильного моста через Бирюсу (возле села Бирюса) на Московском тракте, приступили к работам на новом объекте – в Шелехово.
Так получилось, что по независящим от нас обстоятельствам редакция не имела возможности познакомить читателей с теми, кто строил последний мост на трассе Москва – Владивосток (ведь паромная переправа на этой дороге оставалась только на территории нашего района). Мосты – важные стратегические объекты, и долгое время упоминать о них в печати никоим образом нельзя было. Не открою никакой тайны, если сообщу то, , что рассказал нам один из мостостроевцев, проработавший на строительстве мостов более трех десятилетий. Так вот, когда ставились бетонные опоры моста, то в них оставлялись ниши, то есть пустоты, которые маскировались, а в нужный момент в них закладывались…А что закладывалось, нетрудно догадаться. Теперь же этого нет.
Так и писать о возведении мостов строго запрещалось. Ни-ни. Вдруг да «вражеская» разведка прознает про них. Смешно. Из космоса, со спутников давно уже научились различать предметы на Земле с копеечную монету. А у на еще секретность окутано давно известное. И то, о чем пишется в этом очерке, а тем более фотографии, на которых запечатлены и строящийся мост в разных ракурсах , и те, кто занимается его монтажом, – впервые печатается на страницах нашей газеты.
Без громких слов
Не хочу петь дифирамбы этим людям, одетым в фуфайки, «спецухи», в касках, бородатым или небритым несколько дней (не бреются потому что лень, или нет бритвенных приборов, борода и усы защищают от мороза и ветра лицо). Они не просто работают, они «пашут». По двенадцать часов . Пятнадцать дней без выходных. Затем приезжает другая бригада, а те кто «отпахал» свои полмесяца, разъезжаются по домам.
Вахтовый метод имеет свои плюсы и минусы. Не все жены бывают согласны с тем, что мужья по многу дней не бывают дома. Случается что по этой причине распадаются семьи.
– Приходилось и по два, и по три месяца работать на строительстве какого-нибудь моста и в сотне километров от дома. – рассказывает Муради Гурманович Кервалидзе, – БАМ ведь большой, мостов надо много на трассе. Построили магистраль, но работы у нас ничуть меньше не стало. В других областях, кроме Иркутской, меняли старые мосты, строили новые, назначения которых разные : автомобильные, железнодорожные.
– Трудно , конечно, – продолжает бригадир . – Постоянная оторванность от семьи, неустроенность быта, условия работы, особенно зимой, в морозы и сильные ветры – все это сказывается на людях, и некоторые, плюнув на хорошие заработки, устав от такой жизни «кочевников», уходят от нас. Остаются самые крепкие.
Хочу заметить, крепкие не физически, а в первую очередь, морально. За час-полтора, что мы пробыли с мужиками на сборочной площадке на берегу, можно увидеть во всей «красе» романтику их профессии, получить представление об их работе. Остывшие на морозе многопудовые листы железа обжигают голые руки (ведь не все операции можно выполнять в шубенка). Ветер продувает насквозь. А если со снегом, то хуже вдвойне.
Все-таки сболтчивание плоскостей пролетного строения на берегу, подготовка к монтажу еще не самое трудное. Куда труднее вести сам монтаж. Там наверху, на ветру пока не соединишь все части пролета, не отдохнешь и не погреешься, как на берегу, где под боком тепленький вагончик с жарко натопленной печкой. Только тогда, когда вставишь последний болт и не закрутишь последнюю гайку, можно передохнуть, спуститься наземь, попить горячего чайку и выкурить с наслаждением сигарету.
Шелеховский мост небольшой. Длина его 264 метров, ширина около шести. Прямой как стрела, соединит оба берега надежно и долгие годы будет служить людям . И никто, проезжая по мосту, не будет знать, кто соорудил этот мост, кто избавил жителей поселков и деревень от долгого ожидания парома и тех неудобств, которые возникают при преодолении водных преграды в одном из сел Тайшетского района.
Скоро или нет пройдет по мосту через нашу знаменитую Бирюсу автомобиль – сказать трудно. Мостостроителти уверяют, что его можно сдать уже в этом году. Основания для этого утверждения есть. Приступив осенью прошлого года к монтажу первого пролета, бригады мостоотряда еще до ледохода намерены оставить позади замерзшую реку и выйти на левый берег. Такими темпами, как они строят, им понадобиться немного времени чтобы собрать конструкции последнего пролета и закончить монтаж. А там уже, по словам опытных мостовиков, работы – начать и закончить. Обойтись можно и шестью человеками, которые будут укладывать бетонные плиты наверху, асфальтировать , то есть делать дорожное покрытие и ставить ограждения.
Но одно дело предполагать, другое – располагать. При нынешней неразберихе в экономике что-либо загадывать – бессмысленно. Несвоевременные поставки, срыв договорных обязательств – явления обычные. Коснулось это и мостостроителей. Казалось бы какая мелочь – болты. Но как раз без них, этих болтов, все остановится. А получают их мостовики из Воронежа. Специальная сталь, термическая обработка и технология производства не позволяют делать болты в других местах, на других заводах. Шутка ли на один болт нагрузка – несколько тонн. Бедствуют мостостроевцы и с развертками особой конфигурации. Когда мы подсказали бригадиру адрес, где этот инструмент могут изготовить (Тайшетский завод по ремонту дорожно-строительных машин, инструментальных цех), то по усмешке, которая появилась на лице Муради Гурамовича, поняли, визит к заводчанам у него уже был, а каков результат – догадаться нетрудно. Ни болты, ни развертки, ни другую оснастку изготовить здесь почти невозможно. Почти все из чего собирается мост, все железяки, цемент – привозное. Если нет запаса комплектующих деталей, не вовремя подвезут что-то – сиди и кукуй. А этого не любят мужики. Сюда они приезжают на пятнадцать дней пахать с утра до вечера, а не баклуши бить. Пока же простоев в бригаде почти не было, выкручиваются как могут. Крутиться, как белка в колесе, приходится механику, на плечи которого ложиться львиная доля снабженческих функций.
Со стороны кажется, как быстро подается мост. Не успели начать его строить, и уже рукой подать до другого берега. А вот самим мостовикам так не кажется.
Бригадир и его бригада
Бригадиру нет еще и сорока. Невысокий крепыш с обветренным лицом. Акцент и привычка постоянно жестикулировать руками при разговоре выдавала в нем уроженца одной из Закавказских республик.
Почему-то у нас сложилось стереотипное представление о людях из тех мест, если грузин, то обязательно должен по нашему твердому убеждению стоять за прилавком на рынке и торговать фруктами или, до недавних пор, до появления на свет кооперативов, шабашить по сибирским деревням , обдирая нищие колхозы. Построят какой-нибудь свинарник или коровник, «урвут» тысячи и айда домой до следующей весны. Поэтому и появилось у сибиряков, не исключение и тайшетцы, недоброжелательное отношение, если не сказать резче, к людям из южных краев.
Но не все держат путь в Сибирь как торгаши и шабашники. Немало приехало сюда грузин, азербайджанцев, молдаван и других национальностей с началом строительства Байкало-Амурской магистрали. Одним из них был Муради Кервалидзе. В 1977 году он покинул теплую Грузию и стал бамовцем. «Приземлившись» в Звездном, он начал свою трудовую биографию в этом таежном поселке. Раньше и понятия не имел, как строятся мосты и о профессии мостостроителя только слышал. А вот на тебе, на БАМе пошел работать в мостоотряд.
У себя на родине Муради учился в мореходном училище. Мечтал о загранке, и , казалось, что его мечта вот-вот сбудется. Осталось самое малое – закончить последний курс, и можно отправляться в плавание. Тем более, что и решение на оформление документов, дающее право покидать свои порты и сходит на берег в чужих. Но неожиданно у него произошел конфликт с начальством и несостоявшийся моряк покинул Черноморское побережье , отправился отдохнуть и успокоиться…Так и стал Муради Гурманович Кервалидзе мостостроевцем.
Есть в бригаде еще один старожил-бамовец с таким же стажем , что и у бригадира – это Николай Анатольевич Сергеев. Вот уже тридцать лет кочуют они вместе по трассе и разным регионам Сибири. Где строят мост, где ремонтируют старый.
Когда мы хотели скрупулезно подсчитать , сколько в бригаде монтажников, электросварщиков, бульдозеристов, трактористов и т.д., Муради Гурамович сначала начал перечислять специальности, но затем, махнув рукой, подытожил:
– Зачем это. Пишите просто – все 18 человек – мостовики. Разницы нет , кто работает на тракторе, кто сидит наверху. Все делаем одно дело – строим мост. Значит, и зовемся все одинаково – мостовики.
Все же нам удалось выяснить , что в бригаде 8 человек – монтажники, 10 – механизаторы, и то к этой категории были отнесены токарь и компрессорщик.
Из разных мест люди в бригаде. Тракторист Анатолий Васильевич Рочак родом из Молдовы, по национальности молдаванин. Монтажник Карло Александрович Цанава – земляк бригадира, из Грузии. Остальные почти со всей Иркутской области. Русские, украинцы. Несколько национальности в одной коллективе.
То, что сейчас происходит в союзных республиках на почве межнациональных конфликтов, знает каждый. Народы, жившие веками по соседству, теперь враз возненавидели друг друга. Не докатилась ли волна национализма до Сибири, не поразил ли этот недуг людей разных национальностей здесь, вдали от родных мест? Спросили мы об этом у Кервалидзе, у некоторых членов бригады. Не ради праздного любопытства, задали мы этот вопрос, выясняя, кто к какой национальности принадлежит. Ведь национальная проблема – острейшая, и если, не дай бог, начнется выяснение отношений между собой, кто какой национальности, здесь, у нас – это уже будет приближение конца многонационального государства.
Работа у мостовиков опасная, и если каждому держать камень за пазухой и таить в себе обиды, копить злость, и, самое страшное, и если все это будет иметь националистическую окраску, беды не миновать: коллектив распадется. К счастью в бригаде у Кервалидзе этого нет. Им просто нечего делить, и друг другу подлости не делали, и не сделают. Каждому из них без разницы, кто какой национальности. Судят они друг о друге по тому, кто как относится к делу и как ведет себя по отношению к другим. Это главный критерий их взаимоотношений.
Закончат монтаж моста и уедет на другой объект Виктор Павлович Плотников – фамилия которого соответствует его специальности – плотник, Геннадий Владимирович Ильин – бульдозерист, Владимир Васильевич Колюкин – компрессорщик, Александр Викторович Романенко– крановщик, токарь Александр Павлович Кузнецов, монтажники Валентин Александрович Кабаль, Карло Александрович Цанава, Валерий Михайлович Новиков, Николай Анатольевич Сергеев и все остальные члены бригады. Редко когда вспомнят, а, может, и совсем забудут, что строили когда-то Шелеховский мост через сибирскую реку. Не знают их имена ни шелеховцы, ни жители, разбросанных по ту сторону Бирюсы населенных пунктов Тайшетского района. Им это и не надо, лучшую память о себе они оставят — мост.
Собеседником Муради Гурамович оказался интересным. Сидя в одном их вагончиков, , где разместился прорабский участок, мы внимательно слушали бригадира и время от времени задавали вопросы.
Из окна была видна замерзшая река, противоположный берег и пролеты строящегося моста. Слышно было, как работает компрессор рядом с вагончиком, раздавались удары кувалды. Затем все стихло, бригада ушла на перекур в соседнюю бытовку.
Неудобств в кочевой жизни мостовиков хватает. Бытовые условия не сравнить с домашними. Насчет «кормежки» , правда, нареканий с их стороны не было, со снабжением дела обстоят неплохо, да и готовит им местная стряпуха, поэтому и грех жаловаться на качество блюд.
Вообще надо заметить, к нуждам мостовиков относятся с пониманием в райисполкоме. А иначе как? Строят-то они для жителей нашего района.
С большим нетерпением ждут мужики один день недели – пятницу. Как раз в этот день мы попали к мостовикам, но если бы приехали в Шелехово хотя бы после обеда, визит наш оказался бы напрасным, потому что в этот день вся бригада уезжает на «помывку»…в Бирюсинскую городскую баньку. Почему-то именно в соседнем от районного центра городке приглянулась им парная. И вот ездят уже не один месяц за полсотни километров мостовики помыться и попариться всласть в баню Бирюсинска.
Только таким «путешествиям» с березовым веничком скоро наступит конец, ибо надоело бригадиру Кервалидзе да и самим мужикам терять драгоценное время на дорогу. Поэтому так между делом, поставили они сами себе баньку. И , видимо, в наш приезд это были последние сборы и последний «вояж» в Бирюсинск.
Многое, что становиться необходимостью, потребностью в их жизни, привычки приобретенные за долгие годы скитаний – не мелочи. Малейшая неуравновешенность, раздражительность по какому-нибудь поводу, даже если это будет пустяк, может любого из них выбить из колеи. Монотонная, однообразная, одна и та же работа изо дня в день посильна людям с крепкими нервами. Вдобавок ко всему она, эта романтическая профессия, опасна. Нам рассказали несколько случаев, когда монтажники срывались с пролетом моста и разбивались или оставались на всю жизнь инвалидами. Погибло немало мостовиков и в мостоотряде №106. Поэтому строжайшая дисциплина в бригаде уберегает от травматизма и несчастных случаев.
Я далек от мысли, что все мужики в бригаде Кервалидзе – святые и трезвенники. Это обычные люди, каждый со своими недостатками, достоинствами, грехами, наконец. Не чураются они и застолья, когда придет время. Но что касается работы, у них есть железное правило – провинившийся уже не может быть в их коллективе. Правда, тому, кто оступится в первый раз, дают шанс исправиться. Если же не внял советам и не понял, что нянчиться с ним никто не будет (не потому что не хотят заняться перевоспитанием, а просто не те условия, чтобы вести душещипательные разговоры), «приговор» один – не пришелся ко двору. Сурово, но справедливо. Иначе нельзя.
Напоследок мы сделали несколько снимков для истории и , распрощавшись с мостостроителями, тронулись в обратный путь.
В. Буртовой, фото В.Шулаева. февраль 1991 г.
